Станислав Новик. Первый полёт. Живущим мечтой посвящается

Утро субботы, волшебное время, когда целая страна отдыхает после долгой трудовой недели. Многое множество людей сейчас спит в своих кроватях и не знает, что где-то по ту сторону облаков солнце окрашивает небо в ярко голубой цвет. Но меня не было среди этих людей, я мчался на перрон, откуда готовился отправляться скоростной экспресс до Можайска. Я заскочил в него, не замечая, что до его отправления оставалась ещё одна минута. Что ж, я успел, значит, сегодня будет прямо-таки отменный день. Уютно расположившись на сидении вагона, я наблюдал, как мимо проносятся станции. С каждой новой я приближался к своей заветной мечте, имя которой Полёт.

Многие мои близкие и друзья знают, что всю свою жизнь я посвятил изучению авиации и всего, что с ней связано: исторические личности, история авиации, первые полёты, управление самолётов и многое другое. Сколько часов я просидел за книжками и в лётных симуляторах, сколько изучил самолётов! Мой дедушка, лётчик-ас, когда-то говорил мне: следуй за своей мечтой и однажды ты выучишься на пилота. Так она зародилась и навсегда осталась со мной. Прошли годы, но она не оставляла меня, даже когда мне волей судьбы уготовано было уйти в совершенно иную сферу – юриспруденцию.

Но мечта на этом не отступила, наоборот, с каждым днём она становилась всё сильнее. Первые перелёты в качестве пассажира в другие страны только укрепили мою веру, что мне стоит хоть раз посмотреть, что такое настоящий полёт, когда ты действительно ощущаешь его, а не находишься в замкнутом пространстве кабины аэробуса, которая либо неподвижна, как комната в здании, либо трясётся, словно в припадке. Я всё ещё грезил о том, что когда-нибудь авиация примет меня, и я уйду в неё с головой. Малая авиация, какая она? Этот вопрос стал последней каплей и сигналом к началу действий. Мечтать о чём-то, о чём многое узнал только из книжек – это нелепо и как-то по-детски.

Так, предаваясь размышлениям, я убил достаточно времени, чтобы максимально сократить путь до конечной станции. Дальше мне предстояло точно также ходить взад-вперёд, ожидая единственного автобуса, который проходил вблизи аэродрома. Всю дорогу я нервничал, боясь пропустить свою остановку. Я сгорал от нетерпения, чтобы поскорее выйти и не нервировать остальных пассажиров. Один раз я, всё-таки обернулся и спросил, обращаясь ко всем, кто мог услышать этот вопрос:

- Далеко ещё до Ватулино, не знаете?

- А что вы там ищете? – деловито спросил меня кто-то с заднего сидения. Делать из этого тайну я не собирался, поэтому ответил честно, как есть.

- Аэроклуб ищу, он рядом с деревней.

- Я сам там выхожу, вместе со мной пойдёте.

Ответ был более чем удовлетворительным, поэтому я успокоился и удобно развалился в кресле, уставившись в окно. Но так не было ровным счётом ничего интересного – скучный дремучий лес, стеной вставший вдоль дороги. И только когда я поднял глаза, я заметил быструю, низко летящую тень – над дорогой пронёсся самолёт. Так и есть, моя цель близка.

Как и обещал мне мой попутчик, мы вышли вместе. Там, на остановке, я разглядел его получше – пожилой мужчина с седой головой и в старой камуфляжной куртке. Ещё до того, как автобус исчез из вида, он повёл меня за собой, туда, где начинался широчайший луг, пересечённый одной лишь дорогой. В пути мы с ним разговаривали решительно обо всём, что связано с самолётами – о полётах, о людях, о самих самолётах, в конце концов. Из этого разговора мне стало ясно – мужик работает на этом аэродроме, куда я иду. Я прервался лишь однажды, когда услышал шум мотора, и увидел идущую на посадку «Цессну». Я на глаз определил, что высота её полёта была меньше ста метров.

- На глиссаде, мы рядом, да?

- Да, уже почти пришли. Там, за деревней аэродром и находится, прямо в поле.

Я улыбнулся от сладкого предвкушения – очень уж долго я этого ждал. Дальнейшая беседа для меня прошла в не просто приподнятом, а в поистине возвышенном настроении. Скоро, когда деревня осталась позади, начался ровный луг, посреди которого я увидел несколько строений: ангары с техникой и здание сбоку, которое оказалось диспетчерской вышкой. Но сейчас у меня была тысяча причин приехать в этот аэроклуб, названный в честь моего любимого литературного персонажа. И если подумать о простой до невозможности фразе «ничто не случайно», то это была сущая правда. Мне вспомнилась встреча на МАКСе с инструкторами этого аэроклуба, которые меня сюда пригласили. Оба они буквально излучали любовь к авиации, буквально заражая ей всех, кто вступал с ними в диалог. В их компании я отлично провёл время и решил, что обязательно нанесу им визит снова.

- А вот теперь – бегом! – воскликнул мой попутчик, когда закончился луг и я ступил на коротко стриженную траву.

Я зачем-то посмотрел налево и упёрся взглядом в летящий на меня широкий силуэт. Выпустив закрылки и шасси, в мою сторону шёл на посадку одномоторный четырёхместный Як-18Т. Я немедленно последовал примеру моего попутчика и припустил быстрее. Только сейчас я заметил красный сигнальный знак впереди себя и понял, что нахожусь посреди травяной взлётно-посадочной полосы. Я молниеносно расстегнул сумку и вынул фотокамеру. Едва мои ноги вынесли меня за пределы полосы, я развернулся, как охотник вскинул камеру и нажал на кнопку.

«Есть, успел!» - обрадовался я, и крылатая машина пролетела мимо и плавно приземлилась. Уже через пять секунд я был вне себя от досады – оба снимка были безнадёжно смазаны. Видно, я выставил не тот режим съёмки. Но и разочарование продлилось недолго – на посадку заходил транспортный биплан Ан-2. В этот раз я был готов: выставив нужный режим, я поймал самолёт в объектив и сделал снимок, а за ним – другой. Теперь картинка меня не разочаровывала, будучи чёткой, ровной и красивой.

- Ну, ладно, - крикнул мне попутчик, - Я пойду, наверное. Буду нужен – ищи в ангаре.

- Хорошо, спасибо! – ответил я ему и продолжил свой путь.

***

У ангаров один за другим стояли три самолёта, это и есть аэроклуб. Я, недолго думая отправился на поиски кого-нибудь, кто мог бы мне помочь. Сбоку, рядом с одним из ангаров, я увиде л небольшую беседку, обтянутую целлофаном, видно, защищавшим её и всех находившихся в ней людей от ветра. Я заглянул внутрь, и меня встретили сразу несколько приветливых взглядов. Это были пилоты.

- Добрый день, я по поводу полёта пришёл, договаривался на два часа и пришёл заранее. К кому мне обратиться? – особо не церемонясь, спросил я.

- Это к шефу, - ответил мне один из пилотов, на голове которого красовалась синяя кепка, подожди его, пока подойдёт.

И я решил ждать с ними, они не были против, и предложили мне присесть с ними. Я выбрал место рядом с чехлом, на котором, свернувшись калачиком, мирно посапывал пёстро-коричневый кот. Быстро разговорившись со всеми присутствующими в беседке, я влился в их компанию. Это были удивительные люди, каждый из них. Они думали о полётах точно так же, как я. Более того, немногие считали полёты работой, напротив, для них это было что-то вроде хобби, которое приносит прибыль. Полёты – это кайф, так сказал один из пилотов и растянулся в улыбке.

Такого отношения к своей работе я не встречал нигде, ни в одной организации, с которой я когда-либо имел дело. Эти люди не только освоили не самое простое ремесло, но и отнеслись к нему подобающим образом – посвятили ему жизнь. Оставалось только надеяться, что однажды и мои мечты точно так же сбудутся, и я построю на нихсвою жизнь.

Я вышел прогуляться, чтобы лучше изучить то место, куда я пришёл, как тут же мне на встречу вышел пожилой мужчина с пышными седыми усами и приветливым взглядом. Это был шеф-пилот аэроклуба, Николай.

- День добрый, я по поводу полётов, у меня запись на два часа, - поприветствовал я его.

- Привет, - ответил он и пожал мне руку, - рановато пришёл, парень, ещё целый час до полёта.

- Ничего страшного, я специально приехал пораньше, чтобы осмотреться.

- А, вот как. Тогда подожди инструктора, может, даже пораньше взлетите. Кстати, мы тут самолёт заменили. Полетите на новеньком NG.

- Прекрасно, - улыбнулся я, - где мне подождать?

- Можно в беседке, с пилотами, - ответил мне Николай, и я, поблагодарив его, направился обратно.

Но ждать долго я не стал. Мельком заглянув в беседку, я оставил в ней сумку и отправился гулять по аэродрому. Пилоты даже пошутили: а не боишься, что мы её заберём?

- Люди доверяют лётчикам жизнь, так почему бы мне не доверить вам сумку?

С позволения, я начал осматривать самолёты и снимать их. Время шло, и чем быстрее оно это делало, тем сильнее я впитывал жизнь аэродрома. Всё кругом было исполнено духом авиации. Каждый клочок земли говорил мне о бесконечных небесах, о диком и свободном ветре и о высоте, которая должна быть под крыльями, а не над ними. Всё в точности, как говорил мне дедушка. Тем временем, события продолжали идти своим чередом: вот снова взлетел прогулочный самолёт с пассажиром на борту, вот вместо него прибыл другой, вот за ним прилетел спортивный Як-52, выполнивший комплекс фигур высшего пилотажа. Я невольно улыбнулся – прилетевший на спортивном «Яке» пассажир едва не валился с ног от головокружения. Не выдержал, видно, переворотов, иммельманов и мёртвых петель. Размышляя об этом, я поднял голову и присвистнул – весь мой взгляд заполонили одни только парашюты. Их было множество, а поток их не иссякал благодаря тому, что каждые пять минут в очередной рейс отправлялся воздушный автобус с четырьмя крыльями. Транспортный Ан-2 играл роль этого автобуса, следовавшего по маршруту «земля-воздух-земля». Каждый пять минут в него набивалась группа парашютистов, и он взлетал снова. Доставив пассажиров на конечную остановку, он возвращался назад уже порожний. А пассажиры добирались обратно уже своим ходом, пользуясь только силой притяжения земли и парашютами.

И вот, наконец, я дождался. Зазвучал двигатель, послышался шум гравия с рулёжной дорожки. Я подошёл ближе, чтобы остановившийся «Як» не загораживал мне обзор. Передо мной стоял новенький белый с синим самолётик. Маленький, но серьёзный на вид NG-4, он внушал доверие и был воплощением простоты и надёжности. Я пробежался глазами по его изящным формам. Да, я, несомненно, запомню этот полёт.

Через пару минут я был уже в кабине, окружённый крылатой машиной со всех сторон. Я не успел даже удивиться или осознать то, как я попал внутрь. Всё делалось на автомате, как будто я всегда это знал. Только я и слышал, что где-то внутри меня словно кто-то направлял мои действия: не заступай за чёрную отметку центроплана, не раздави наушники, когда будешь садиться! И, самое главное, Боже тебя упаси, ничего не трогай в кабине, ты не пилот!

Мы сидим бок о бок с инструктором. Он занят тем, что ведёт переговоры и запускает системы, а я сижу и изучаю приборную панель. Сколько раз я её видел в симуляторах и на картинках учебных пособий, когда мечтал стать профессиональным лётчиком! И вот теперь она здесь, наяву. Я могу потрогать её, могу понять её. И пока инструктор готовится к полёту, я уже в нём пребываю, я готов лететь прямо сейчас. Наконец я узнаю, что такое полёт.

«67-й на исполнительном» - услышал я в наушниках. Сейчас, когда я надел их на голову, остальные звуки как будто отключились, и мне доступны только те из них, которые каким-то образом проникли из-под них к моим ушам или поступили по проводам.

«67-й, взлёт по готовности» - ответил диспетчер, и самолёт пополз на полосу, как некое хищное животное. Мельком я ухватил взглядом, как инструктор переключил положение закрылков.

«Десять градусов, взлётная позиция» - отметил я про себя и тут же смутился – сильно много умничаю.

Пилот выжал ручку управления двигателем, и я ощутил, как кресло, на котором я сидел, толкнуло меня вперёд. Не знаю зачем, но я посмотрел на спидометр: стрелка колебалась на отметке «80». В тот же самый момент самолёт задрал нос и, спустя пару мгновений, оторвался от земли…

Трудно описать, что было дальше. Это, наверное, можно было назвать одним словом – эйфория. Земля с высоты птичьего полёта была видна мне как на ладони: жёлто-коричневые октябрьские поля, тёмные пятна лесов, разноцветные россыпи дачных посёлков. Рыбацкие лодки посреди озера, на которые обратили внимание и я и инструктор, так и остались на месте, дрейфовать по водной глади. Моё восхищение разрывало все шкалы, а счастье о сбывшейся мечте вознесло меня на такие высоты, каких не достиг бы ни один самолёт в мире. Это чувство было бы абсолютным, если бы не одно «но» - после первого пикирования я вдруг вспомнил, что забыл поесть перед полётом.У некоторых людей, а возможно, у многих, есть одна особенность – ели в поездку или полёт они отправляются натощак, их непременно будет укачивать. Я не был исключением из этого списка, поэтому после нескольких манёвров мне казалось, что желудок в моём животе вот-вот завернётся узлом.

Но даже это не мешало мне получать неслыханное удовольствие. И вот, наконец, пока ещё было время, я вспомнил то, что больше всего хотел попробовать. Ещё бы, если хочешь однажды стать пилотом-любителем, то такими возможностями надо пользоваться не задумываясь. Это настоящий подарок судьбы.

- Скажите, а могу ли я попробовать заложить вираж? – спросил я, и мои глаза запылали надеждой.

- Конечно, попробуй, - подмигнул инструктор, и я меня пробила волна энергии. – Бери штурвал левой рукой, - услышал я, когда мы перешли в горизонтальный полёт.

Я не знал ни малейших сомнений и, протянув руку вперёд, взялся за мягкую рукоять с насечками. К моему удивлению, меня мгновенно перестало укачивать. Я не знал, что мне делать. Вроде, всё в моих руках, а что дальше – я не знаю. Первая задача не заставила себя ждать: возник небольшой левый крен. Мне достаточно было лёгкого отклонения вправо, чтобы выровняться.

- Ну что, заложишь вираж? – предложил мне инструктор, и я отклонил ручку, начиная правый разворот.

«Мой первый манёвр!»

Уже на середине круга я посмотрел направо, и меня пробила волна энергии – инструктор убрал руки с ручки управления и сложил их на груди. Мысли кувырком пронеслись по моей голове: «Стас, посмотри на себя, ты сам ведёшь самолёт! У тебя получается!» С небывалой уверенностью я завершил манёвр. Разворот получился широкий и, вроде бы, ровный. Уже к переходу в горизонтальный полёт я был готовк новым свершениям.

Следующиенесколько минут я потратил, совершая самые разнообразные манёвры: то левый, то правый крен, то разворот или вираж. Несмотря на яростный пыл в груди, я не бросал самолёт из стороны в сторону, а маневрировал мягко, словно танцуя в воздухе вальс. Я экспериментировал над собой каждый раз, когда решался на очередные действия. Я сверялся по приборам, смотрел на профиль крыла иопирался на собственные, внутренние ощущения. И каждый раз, переводя лёгкий NG-4 в горизонтальный полёт и стараясь удержать одну и ту же скорость и высоту, я лишний раз убеждался, что сам процесс этого – подлинное искусство. И это буквально окрыляло меня.

Лёгкий, почти невесомый штурвал создавал впечатление, что управлять этим самолётом можно с помощью только двух пальцев. Прошло несколько минут полёта, как со мной вдруг произошла необъяснимая вещь: я внезапно почувствовал машину. Теперь мне не казалось, что она – нечто, переносящее меня по воздуху, она словно стала частью меня. Это было как вспышка. Я неожиданно ощутил каждую её деталь, даже если не знал её назначения. Я осязал воздух крыльями так, будто они росли у меня из плеч. Моя рука читала мои мысли, заставляя самолёт выполнять манёвры, и я понял, как просто даётся мне полёт. Я на мгновение закрыл глаза, и мне показалось, что мы с самолётом расплавились и слились в единое целое. Теперь мы – это птица с огромными крыльями и человеческим разумом, прекраснейшее создание. И нет в этом мире ничего, только я наедине с ветром, только я и полёт. И больше ничего.

Открыл глаза – и всё вернулось на прежние места. Приборная панель, ручка управления, шум двигателя и высота под крыльями, где ей самое место. Глядя на рыбаков в моторных лодках на озере под нами, я думал в тот миг о неком превосходстве и жалости над ними – возможно, они и не догадываются, чем может быть прекрасен полёт. Наверное, им просто не до этого.Инструктор, который привёл меня сюда, улыбался мне. Он как никто другой понимал меня сейчас. Наверное, каждый раз он знает, какие чувства испытывает его пассажир с его восторженными птичьими глазами, смотрящий сверху вниз, а не наоборот.

- Ну что, пойдём домой? – позвал он меня на землю, и я с покорной улыбкой кивнул ему.

Я очень постарался, ложась на обратный курс. В процессе инструктор почти не вмешивался, он лишь немного меня подкорректировал. А когда манёвр завершился, я передал ему управление и убрал руку от штурвала. Снова тошнота напомнила о себе. Это казалось забавным, но вероятно это произошло из-за того, что моя связь с самолётом пропала, и я снова стал его пассажиром.

По пути на базу я просмотрел все снятые мной материалы, которые получились замечательно. И я, довольный, развалился в кресле, наблюдая окрестности города Руза и сам город с высоты птичьего полёта. Попутно я слушал, о чём говорят инструктор и диспетчер между собой – дело шло к посадке.

«67-й, работаю с посадкой» - сказал инструктор и подал ручку управления от себя.

Я снова впитывал знания, наблюдая за его действиями. Никогда прежде я не видел, как приземляются самолёты из кабины пилота, такой шанс представился мне впервые. Идём носом к земле, чтобы снизиться, потом ровнее, и вот, перед землёй, инструктор берёт ручку управления на себя – и я всем телом ощущаю это шаркающее по грунту касание. Полёт завершился.

***

На землю я сошёл счастливым человеком под восторженный гул моторов и песни ветра. Сомнений больше не было – когда-нибудь я стану пилотом любителем, осталось только накопить денег и начать учиться. Оставшийся день я провёл в тёплой компании пилотов. Глядя на их лица, я вспоминал, как когда-то давно, в детстве, военные лётчики приняли меня в свой круг, искренне желая мне удачи в осуществлении моей мечты. И вот теперь, много лет спустя, я снова был своим в их обществе. После обеда, которым они меня великодушно угостили в собственном баре, наши беседы продолжились. Шеф-пилот Николай отнёсся ко мне наиболее радушно. Видно, и вправду, все, в чьей душе живёт отважный лётчик, связаны единой нерушимой нитью. Эх, не ту я профессию выбрал, не ту!

- Скажи, а кем ты работаешь? – спросил меня вдруг Николай. Я даже расстроился – он как будто прочёл мои мысли.

- Юрист, - вздохнул я.

- А чего так грустно? – не теряя улыбки, спросил меня Николай.

- Надо было идти, если не в пилоты, так хоть в авиамеханики. Бумажная работа и бюрократия – две вещи, которые я терпеть не могу. А работа юриста – это не только тысячи бумаг, большие деньги и большие возможности, это рутина. Точно могу сказать: я не люблю рутину и это, похоже взаимно.

Вечером, когда пора было возвращаться домой, я ещё раз сделал пару снимков. Теперь мой путь лежал в Москву. Собравшись, я попрощался с радушными пилотами и сделал уже несколько шагов в сторону дороги, как меня предложили подвезти до Рузы. К моему удивлению это был пилот того самого Як-18Т, который прилетел одновременно с моим приходом.

Ни о чём другом я не мог и думать в дороге, кроме как о полётах. Моё мнение о них изменилось навсегда. Если прежде они были для меня чем-то недосягаемым, этакойпривилегией для избранных, то теперь, когда я собственноручно управлял самолётом, я видел их доступными и простыми для всех, кто пожелает прикоснуться к ним. Это был великий день, когда моя вечная мечта снова сбылась. Так и должно быть, ведь мечты для того и созданы, чтобы однажды сбыться. Спросите меня: а почему же она вечная? И я отвечу вам: когда сбывается одна мечта, она дарует счастье, но скоро затухает, если становится обыденной. Но есть и другая, особенная. Когда она сбывается, ты счастлив, как никогда, а потом, немного погодя, она возрождается вновь. Такая мечта имеет право называться вечной. Так было и со мной. Подняв свой взгляд из окна автомобиля, я вновь ощутил это жгучее пламя желания, когда увидел этот летящий над землёй силуэт, эти очертания крыльев, готовых заключить небо в свои объятия. Меня снова немыслимая сила потянула обратно, на аэродром. Мне вновь захотелось только одного – летать. И неважно, научусь ли я водить самолёт, или сначала буду осваивать что-либо ещё. Планеры, гидропланы, вертолёты, многомоторные и реактивные машины – всё это ещё ждёт меня впереди. Тогда же я понял – это моя мечта снова вернулась ко мне и ворвалась в мою жизнь.

г. Москва, 2015 г.